Глава 4: Если я пойду долиной смертной тени...Даже если у Падме были какие-то иллюзии относительно будущего, они мгновенно рассеялись, едва голограмма Палпатина появилась перед ее троном. Вечно жизнерадостный и бодрый сенатор, с лица которого никогда не сходила легкая улыбка выглядел так, словно его пыльным мешком ударили. Палпатин будто бы даже постарел на много лет, его плечи под традиционной черно-синей мантией безвольно опустились.
- Ваше Величество, - начал он потухшим голосом.
- Судя по Вашему виду, порадовать Вам меня нечем.
- Совершенно верно, - понурил голову сенатор. - Произошло самое плохое - против нас играет игрок, с которым я не могу справиться - время. Постройка эскадры спасения на Ротане идет круглосуточно, но постоянно стопорится актами сабботажа, так что корабли будут готовы к концу года, не ранее.
- И по этому поводу Вы расстроились?
- Не только, есть новости хуже. Наш демарш не убедил Ганрея. ТФ нацелилось на Набу.
- К тому моменту, когда они раскачаются, Ваши корабли будут уже у нас на орбите.
- Вы недооцениваете Ганрея. Судя по всему, подготовка к вторжению началась уже давно. А сейчас в системе Неймодия две станции уже стоят под погрузкой.
Королева побледнела - она прекрасно понимала, что это значит.
- Я обратился к Финеасу Вэлоруму. Мое обращение зафиксировано 03:03:06 в 14:00 и поставлено на рассмотрение на 03:04:12, при этом Финеас ехидно заявил, что сообщение пойдет вне очереди, "но Вы же понимаете, Кос... сначала надо завершить текущий регламент; потом - фестивальная неделя. потом принимаем новый регламент и создаем комиссии..." - Палпатин скрипнул зубами. - А то, что ТФ, скорее всего, нападет именно на фестивальной неделе, ему на это наплевать!
- То есть... Вы хотите сказать, что уже через 31 день...
- Ла, ваше Величество. Я больше чем уверен в этом. Поэтому я прошу Вас принять мою отставку.
- Это еще почему?!
- Я больше не смогу принести никакой пользы здесь, но, как Вы знаете, я служил в Дворцовой Гвардии и умею держать в руках бластер. Думаю, что смогу быть более Вам полезен в Тиде, чем здесь.
Королева Амидала, обычно, была просто испуганой девочкой, но она умела порой быть величественной:
- Сенатор, Вы себя явно недооцениваете. Я понимаю Ваши чувства, но вынуждена Вам отказать - на Корусканте Вы будете более опасны для наших врагов, чем с бластером на Тиде. Хотя я уверена, что Вы и с бластером обращаетесь прекрасно.
- Спасибо за лестные слова, Ваше Величество. Что ж... надеюсь оправдать Ваше доверие. Я прямо сейчас направлюсь к Квай Гону. Возможно, ему удастся убедить Совет помочь нам. Все-таки, вмешательство джедаев может спутать карты Ганрея. Разрешите идти?
- Идите, - сказала Амидала, и образ Палпатина погас.
* * *
Если бы у Сабе было время подумать о происходящем, проанализировать свои чувства...
Но его не было. Не отдавая себе отчет, игнорируя всех, Сабе оттиснула от трона Амидалы всех, кто мог бы ей угрожать. Ее забота была очень действенна, и под ее эгидой Падме окрепла духом, и из растеряной девочки превратилась в увереную, юную правительницу.
Сабе старалась все время быть рядом; она стала самым довереным лицом Падме. Только с ней королева была абсолютно, полностью искренна, только ей доверяла все то, что не доверила бы никому из своих союзников. Но положение довереной особы обязывало - в том числе, обязывало иногда отлучаться, потому что некоторые поручения могла исполнить только Сабе.
В тот день она как раз была в одной из таких командировок, в мрайоне Пика Диджа, где ее дядя Панака тренировал новое пополнение Дворцовой гвардии.
- У нас мало людей, - говорил Панака. - Но даже столь малое число людей мы не в состоянии полностью обезпечить оружием. Часть новобранцев мы учим только владению вибросаблями и термодетонаторами, потому что ничего стрелкового для них нет, - Панака сплюнул. - Много же они навоюют с саблями против дройдов. Что говорит Ее Величесство?
- Ее Величество ждет вестей от Палпатина. Тот строит у ситха на хвосте боевой флот, но, как я поняла, сильно отстает от графика.
- Лучше бы прислал еще хотя бы пару транспортов с оружием, - проворчал Панака.
- Смысла нет. Два последних конвоя перехватили пираты. Явно по наводке. Предпоследний шел с Небулоном в охране, так на него навалились аж три Дредноута. И после этого Галактический Сенат не увидел резона в создании больших боевых кораблей, способных показать пиратам ситхову задницу!
- В Сенате явно есть пиратское лобби. А скорее всего, с пиратами как-то связано ТС. Ситх его раздери, Сабе, я не политик, я военный. И знаю одно - нам нужно оружие.
* * *
Сабе едва успела вбежать во дворец, как полыхнул гром, и по мраморным ступеням ударили первые тяжелые капли дождя. Радуясь тому, что удалось не промокнуть, Сабе воспоследовала к Падме. Возможно, будут хорошие новости? Сегодня на связь должен был выйти Палпатин.
В Тронном Зале Падме не оказалось. Там была только пара гвардейцев и одна из фрейлин, Рабе.
- Ушла к себе, - коротко ответила она на невысказаный вопрос Сабе. - Сразу после разговора с Палпатином.
Сабе почувствовала тревогу:
- А как у нее настроение?
Рабе молча чиркнула по горлу ребром ладони.
Сабе помчалась в аппартаменты королевы, но той там неожиданно не оказалаось. Теперь тревога Сабе переросла в панику. Она хотела было уже ставить на уши охрану дворца, но вовремя заметила, что одна из дверей в коридоре приоткрыта. Сабе бросиласбь к ней и попала в короткий коридор, оканчивавшийся еще одной дверью, за которой обнаружился маленький балкон.
Падме была там; ее легкое платьице и туника промокли насквозь и облепили тело так, что в первую минуту Сабе показалось, что королева обнажена. От холода у Падме буквально зуб на зуб не попадал, но она словно оцепенела и сидела под струями дождя так, будто его не было.
Сабе не поняла, что произошло, но ей было не важно; схватив Падме на руки, как ребенка, она унесла ее в покои, в просторную ванну, центральную часть которой занимал небольшой бассейн. На ходу включила воду, даже через дорожную куртку чувствуя, как продрогла ее королева.
Вода в бассейн поступала медленно - канализация Тида работала по принципу капилляров, и вода поднималась под естественным давлением. Это было очень экономично, но невероятно неспешно. Сабе принялдась растирать Падме махровым полотенцем, удаляя холодные капли с кожи и разогревая ее. Она сама не заметила, как это произошло, как ее губы первый раз прикоснулись к белому мрамору плечей королевы. Падме была словно в безпамятстве, но она не останавливала Сабе, а та чувствовала себя так, словно залпом выпила стакан двойного коррелианского виски. Планета уходила из-под ног, голова кружилась, щеки и уши горели, а сильные пальцы нежно гладили и массировали окоченевшую Амидалу. И, конечно, губы, торопливо покрывающие горячими поцелуями плечи, шею, щеки королевы...
Сабе давно уже не понимала, что с ней происходит. Она всегда чувствовала к Падме какую-то особую нежность. Со временем у нее стали появляться очень чувственные образы, усиливающиеся всякий раз, когда она видела королеву обнаженной или касалась ее. Сабе старательно изолировала себя от этих фантазий и думала, что ее чувства - всего лишь верность королеве, помноженая на глубокую симпатию.
Но от собственных фантазий нельзя ни убежать, ни отгородиться. Сейчас, когда королева была в полубезпамятстве, когда она была беззащитной и остро нуждалась в Сабе, чувства прорвали стену и хлынули, затопляя разум, заставляя тело делать то, что было запрещено моралью и нравственностью. Сабе вновь подхватила Амидалу на руки и усадила в теплую воду бассейна. Быстро, словно чего-то опасаясь, скинула с себя одежду - ботинки, китель, брюки, рубаху, белье, - и села рядом с королевой, положив ее ноги на свои бедра. Ступни были все еще холодными, и Сабе стала энергично их растирать, а Падме смотрела на нее, словно в оцепенении, не проронив ни звука.
Вода уже поднялась почти до краев; Сабе машинально выключила ее, прижавшись грудью к груди Падме, а затем обняла королеву. Ее требовательные губы овладели мягкими, податливыми губами любимой, язык настойчиво проник между ними и Сабе стала целовать королеву, долго, нежно, не переводя дух. Одной рукой она прижимала Падме к себе, а другой - гладила ее влажные волосы, спину, бедро...
Она сама не поверила бы, если бы кто-то сказал, что так будет, но это было: узкая, но сильная ладонь Сабе скользнула по бедру королевы, поднимаясь выше. Падме замерла, как будто предвкушая то, что должно было случиться. Наконец пальцы Саюе коснулись нежной плоти между ног королевы. Сабе едва касалась Падме, но ее прикосновения были невероятно нежны, и по телу Падмеы вскоре прошла волна сладострастной дрожи. Она обняла Сабе за шею, словно желала никуда не выпускать.
Сабе стала немного смелее, но по-прежнему была очень нежна. Вскоре дыхание королевы участилось, она закусила губу, сдерживая стон - и не сдержала; крепко прижав к себе Сабе, она вздрогнула и, впервые в жизни ее поглотило наслаждение.
(Осторожно, рейтинг, фем-слеш)