фик Soldier#13

[star-slash]

Автор: Soldier#13

Фэндом: "Звездные войны"

Пэйринг: Оби-ван/Анакин

Рейтинг: PG-13

Жанр: ангст



Сила – это крылья. Огромные белоснежные крылья за спиной, когда ты понимаешь, на что способен. Когда ты понимаешь, что свет и добро – в тебе. Что ты можешь изменить этот мир к лучшему. И пускай лишь малую его часть – это неважно, абсолютно неважно. Сила с тобой, и ты летишь вперед, оберегая и защищая.

Кто первым сказал, что нам нельзя любить? Любовь – это привязанность, а следовательно, слабость? Нет. Я так не думаю. Любовь – это Сила, а Сила – это любовь. Я не боюсь потерять того, кого люблю, а он придает мне мужества. Уверенности в себе. Силы. Возможно, я потеряю его – что с того? Он всегда будет со мной – в ласковых лучах солнца, в текущей воде, в песках, в тенях вековых деревьев. В бесконечном круговороте живой искрящейся энергии, и когда-нибудь мы действительно сможем быть вместе. Соединимся, сольемся воедино, чтобы больше никогда не разлучаться.

Так я думал. Так я верил.

А потом был Мустафар. Яростная кипящая лава и жар, преследующий повсюду.

Безликие механизмы, тупые машины, день за днем перемалывающие бесконечный поток.

И бешеные, ненавидящие глаза Эни. И световой меч в занесенной для удара руке.

И тяжелый удар душной, тесной, мятущейся в поисках выхода Силы.

Эни… Что с тобой стало, мальчик.

Когда-то ты хотел изменить весь мир и сделать его справедливым и добрым.

И ты бы смог.

Рядом лежала Падме.

Как хочется обвинить ее во всем. Как жаль, что она не умерла раньше – хоть мысль эта гибельна, я не могу вечно отгонять ее от себя.

Ты так любишь ее и эта любовь – страшна. Ради нее ты готов на все.

И это безумие, и это обида – да, ведь ты никогда так не любил меня. Я заставил себя забыть все те ночи и все те слова, что ты шептал тогда в ласковой тишине. И Луну, что светила над нами. Теперь над каждым из нас будет светить своя Луна.

Я принял твой выбор. Принял и понял, и потому не держу зла и не пойду за тобой туда, куда идешь ты, поднимая сейчас меч.

Мне так жаль, Эни. И поэтому я позволю тебе ударить первым.

На что я надеюсь? Что рука твоя дрогнет? Что уйдет из глаз стылый холод и равнодушие? Что ты отбросишь меч и снова доверчиво улыбнешься мне, как улыбался когда-то мой единственный Падаван?

Я слаб, Эни. Слаб перед тем, кем ты стал.

Но я силен рядом с тем, кем ты был. И пусть ты выбрал не меня и не тот путь, пускай умер для всех… но память о тебе внутри меня жива вечно. И ради нее… я должен, понимаешь?

Ты ударил. Без раздумий и без жалости. И я ударил в ответ.

Это оказалось – легко. Если не думать. Если не вспоминать.

Потому что пути назад нет.

О, как бы я хотел вернуть прошлое! На час, на минуты, секунды… В тот солнечный день, когда ты первый раз взял в руки световой меч и улыбнулся мне так, как ни разу до того.

А теперь мы бьемся не на жизнь, а на смерть. И между нами – только наши мечи и две Луны – твоя и моя.

Глядя в твои глаза поверх скрещенных мечей… О великая Сила, не дай моей руке дрогнуть! Эни…

Но дрогнула твоя рука. Опустились длинные ресницы, губы дрогнули…

И я решился.

Нет, мой юный Падаван, я не настолько доверяю тебе теперь, чтобы опустить меч… но…

Моя рука скользнула вниз, под мечи, и я снова обнял тебя – нежно, осторожно, едва касаясь спины, боясь упустить то важное, что может крыться в моих трясущихся пальцах, в твоем напряженном теле, в Силе между нами. Что это, Эни? Скажи мне, Падаван, что это? Ты же чувствуешь…

Ты закусил губу, и тонкая струйка крови медленно проложила путь по подбородку до твоей шеи… И я ослабил давление. Ты тоже.

Секунда – мечи полетели прочь. Секунда – я обнимаю тебя.

Снова.

И это словно возвращение домой.

Нам не нужны слова. Все уже сказано и забыто давным-давно.

Мы можем даже не смотреть друг на друга.

Зачем? Ведь мы сможем смотреть на одну и ту же Луну.

И в тихой темноте, расцвеченной сполохами огней Корусанта, я снова приду к тебе и буду шептать то, о чем давно забыто.

Сейчас осталась только ненависть.

И только ненависть заставляет тебя отвечать на мои объятья.

Только ненависть заставляет целовать меня.

Только ненависть швыряет тебя на жаркое железо фабрики и срывает с тебя черные одежды, запрокидывает твою голову и сухими до боли пальцами впивается в русые кудри.

Только от ненависти ты кричишь и стонешь.

А я…

Я же любил тебя, Эни!

И я кричу, кричу в бесконечную пустоту мрачной планеты, в последней отчаянной надежде – эхо моего крика вернется к тебе, развеет белыми крыльями твою ненависть.

Я так любил тебя!

Ты лежишь неподвижно, отвернув от меня лицо.

Правильно. Не смотри в глаза тому, кого ты через какие-то минуты будешь убивать.

Я не нахожу в себе сил подняться. Лежу рядом и смотрю на тебя.

От жара трескаются губы.

От боли рвется душа.

И вновь ты наносишь удар первым. Я защищаюсь.

Правило боя: нельзя все время защищаться. Чтобы победить, нужно атаковать.

И я следую этому правилу.

Я атакую.

Я больше не чувствую боли. Не чувствую усталости. Не чувствую больше ничего.

Потому что не чувствую больше тебя. Мы попрощались с тобой, юный Падаван.

Я не отдавал себе в этом отчета, но я знал точно – тебе не победить меня.

Потому что на моей стороне крылья Света и Свободы.

Но ты меня знаешь. И даже в свои последние минуты, осознавая груз рухнувших надежд и воздушных замков, ты не сдаешься. Из последних сил. Прямо в глаза. Кривя окровавленные губы.

«Ненавижу!»

Ты знаешь, как ударить. Куда ударить. Как добить и сделать живого – мертвым.

Твои последние слова навсегда со мной, Избранный.

Я мертв. А мертвые убить не могут. Они могут только говорить.

И я сказал.

И ушел.

Не мне судить тебя, Эни.

Наверное, я все еще надеюсь.

Но ты тоже мертв, я знаю. Прощай.