Автор:Tamarrion (tokyo)
Бета:Kit (Kith)
Фэндом:STAR WARS
Пейринг: Луминара Андали/Баррисс Оффи
Rating: PG-15, Exxxtremely EU, AU, POV, OOC
Дисклеймер, он же варнинг: Ничего, нигда, никак. Ну, сами знаете. Луминара и Баррисс это пара Учитель/Ученик в основном из комиксов, а также из книг. Они мелькали в битве на Джионозисе и во всякого рода иллюстрированных словарях.
Посмотреть на них можно здесь
Копирайт на небожественную позу принадлежит Ауренге, а на идею поцелуя - подарка Дарт Валери. Надеюсь, они не обидятся ))
ну что, таки читаем?
О любви, праздниках и (бес)порядках в Храме.
За синеватым в прожилках камнем, иссеченным, пробитым ажурным узором не то, что во времена молодости магистра Йоды, а в еще более темные и незапамятные (хотя, как утверждали злые языки, до магистра Йоды ничего не было и после него уже не будет, ныне, и во веки веков, и хвала Силе) пустое пространство вверх и вниз на несколько метров, а сразу под - статуи неведомых мастеров, и почти сразу у – несколько мастеров пока еще живых. Изящные руки взметаются крыльями, выражая недоумение, бледная кожа и отметины татуировок, мне ничего не слышно из спора, но и из жестов можно понять многое. Лицо полускрыто платком, но я и так знаю, что под ним насмешливо-яркие глаза и ехидная улыбка той, кто больше всего дорога мне. Можно сидеть долго у подножия очередной статуи и сквозь синеватый камень смотреть на нее, иногда забывая как надо дышать, а можно подойти ближе, и тогда она слегка улыбнется и положит руку мне на плечо, привлекая ближе, а я – ее падаван, и буду рядом почтительно слушать и рассеянно перебирать грезы. Можно... но это этого ничего не изменится, и поэтому я продолжаю сидеть здесь. Чинно расправив складки платья по холодному камню.
- Любуешься?
Теплое дыхание над ухом и смех в голосе, я не оборачиваясь, протянула руку и слегка дернула Айлу за лекку.
- Вот что с людьми любовь делает. Сила, в Храме куча баб, ну почему тебя угораздило влюбиться в собственного мастера?
Я тяжело вздохнула и ничего не ответила.
- Сильно угораздило, да? – теперь в голосе Айлы сочувствие.
Она уселась рядом и попыталась услышать то, о чем спорят внизу.
- Это отдает инцестом, правда? – наконец произнесла я,- Это все равно, что влюбиться в старшую сестру.
- А не в мать?
- Эээ, не надо грязи, не такая уж она и старая.
- Да ладно, все этим грешат... в той или иной степени. Вон, вспомни, как мастер Кот от Колара бегал. И ничего, все равно потом сдался.
- Еще бы мне не помнить. Я ж тогда на тотализаторе банк сорвала.
- Все, кстати, забываю спросить, а как?
- Элементарно, мой дорогой друг. Всего-то стоило пару раз попросить мастера Кота о тренировке.
- И что, хочешь сказать, что он тебе сам все выложил? Не верю.
- И правильно. Я же зеркало. А в бою синхронизироваться с кем-то намного проще. И поскольку я воспринимаю не только внешние движения, но и душевный настрой...
- Коварная! Это жульничество!
- Ну жульничество. Зато как я славно облапошила Скайуокера. Он, бедолага, не верил в то, что Колар кого хочешь достанет.
- М-дааа... – И затем почти без паузы и без логичного перехода – И что ты теперь собираешься делать?
- А что я могу сделать? Буду красиво страдать. Молча. Не навязываться же ей.
- Ну и дура. Тогда у тебя точно ничего не получится.
- Что ты предлагаешь? Броситься ей на шею с воплем: "Мастер, я вас люблю?"
Тут я заткнулась, недоозвучив мысли, и невидящим взглядом уставилась в пространство. А зачем, собственно, орать? Как, бывало, говаривал мастер Ару-Вен, сидя на развалинах Руусанской крепости: "Скажи это молча".
- Айла.
- Да?
- Дай мне свое синее платье.
- Не вопрос. А зачем?
- У меня идея.
- Надеюсь, это не так, как в прошлый раз? У Воса тогда чуть сердечный приступ не случился, когда он нас увидел.
Я встала, насколько это, конечно, было возможно сидя, в позу поучающего неразумную молодость магистра:
- Пляски ряженых на фестивальной неделе есть неотъемлемая часть празднества. И потом, Ади Галлия нам даже бутылку из своих личных запасов презентовала, плохо разве было?
- Плохо было наутро.
- Мне не было. Неважно. Скоро этот, как его, Тапани.
- Ааааа. Поняла. Цветочки – сердечки, танцы – обжиманцы и все такое?
- Нет. Ну, то есть, цветы и хороший ужин однозначно.
- И разодетая ты в качестве десерта? Ладно, мысль ясна. Пойдем претворять.
***
В комнатах Айлы был полнейший разгром. Она в порыве энтузиазма выгребла содержимое всех своих шкафов и теперь прыгала вокруг меня с нехорошими огоньками в глазах.
- Это что? Пояс?
- Это платье. Раздевайся.
Через пять минут она оглядела меня скептическим взглядом и повернула к зеркалу.
- Сила моя защитница!
Из зеркала на меня смотрело зеленоватое скукожившееся нечто, старательно прикрывающее ладонями слишком большой вырез.
- Жалкое, душераздирающее зрелище, - подытожила Айла, - нет, синий однозначно не твой цвет.
- Да уж. Я похожа на неймодианца.
Вскоре меня втиснули в другое платье, еще более открытое, чем предыдущее.
- Нееее, Айла, что ты. Я себя в нем голой чувствую. Что-нибудь поскромнее есть?
Айле было не до моих слов, ее глаза горели огнем творца, фанатично создающим свое лучшее произведение.
- Повернись. Пройдись. Мидихлорианы твои так, Баррисс, что за маршевый шаг? Нежнее, нежнее...
-Как умею, так и хожу, - огрызнулась я, - Пока еще никто не жаловался.
- Таак. Подожди... А вот, снимай свои кованые сапоги, надевай вот это.
- Мамочки! Я же упаду.
- Тихо, я с тобой. Иди в тот угол. Руками не закрываться! Плечи шире! Дышим полной грудью!
- У меня нет полной груди!
- Тогда дыши, чем придется, - милостиво разрешила она, - Вот так лучше. Покрутись-ка на месте.
Я исполнила ее команду, и легкая ткань подола поднялась чуть ли не до потолка. Была бы хуманом – покраснела. А так пришлось возводить очи горе и вспоминать, что это все– моя затея.
Хлопнула входная дверь, и громкий голос произнес приветствие. Я резко смутилась и начала оглядываться в поисках плаща, Айла, хмыкнув, встала на защиту моей стыдливости вот уж воистину полной грудью, загородив собой вход в комнату.
- Привет, Айла. Кто у тебя? – в голосе мастера Воса слышалось некоторое удивление.
- Мастер, - с места в карьер начала Айла, - А не шли бы вы...
- Куда? - с подозрением вопросил он.
- К ситховой бабушке, - ответствовала Айла и захлопнула дверь у него перед носом, затем, подумав, добавила, - Когда будет нужно, я Вас позову.
Я слегка удивилась столь вольному обращению с Кодексом и с собственным мастером, но ничего не сказала. Еще где-то с час меня учили правильно причесываться (Нет, Баррисс, то, что у тебя на голове, это не платок, это хатт знает что), правильно жестикулировать (ты не в фехтовальном зале, так и веди себя соответственно), правильно взмахивать ресницами (хорошо бы тебя на пару дней в общество зелтронских шлюх... ээээ, то есть куртизанок, тебя бы там научили), и правильно строить глазки (ну ты же хилер, вот и представь, что тебе нужно обаять вусмерть больного трандошана), и к концу этого часа я чувствовала себя так, будто приняла внутрь как минимум поллитру кореллианского виски, причем паленого. От броского макияжа я категорически отказалась, заявив, что хочу порадовать своего Мастера, а не вогнать ее в полный диссонанс с окружающей действительностью.
Из зеркала на меня ошарашенно таращилась с трудом признаваемая мною за меня мириаланка. Впрочем, платье из разряда "партнеру некогда" стараниями Айлы на мне таки сидело и подчеркивало.
Айла распахнула дверь и зычно крикнула:
- Мастер, можно вас на минутку?
Из соседней комнаты не менее зычно раздалось:
- Я еще не наобщался с ситховой бабушкой!
Впрочем, через пару секунд раздался звук шагов и начало реплики.
- Вообще, хочу сказать, хамить собственному Мастеру в присутствии посторонних даже как-то совсем уж...
Увидев меня, Рыцарь Вос уронил челюсть, и чего как-то совсем уж так узнать и не пришлось.
- Это что такое было есть? – наконец спросил он.
- Это Баррисс Оффи, а разве незаметно? Хороша, да?
- У-мо-по-мра-чи-те-льна. Как вы это сделали?
Я, подражая Айле, хмыкнула:
- Очень просто. Взяли джедайскую одежду и лихо срезали все лишнее.
- С ума сойти. Да, Баррисс, что ты делаешь сегодня вечером?
- Ужинаю со своей большой любовью всей жизни. А что, разве Мастер Кеноби ныне в отлучке?
Айла за спиной Воса прыснула со смеху.
- Отнюдь. Но одно другому не мешает. Что ж, жаль. Впрочем, если передумаешь, я знаю тут одно отличное место...
Я хмыкнула еще более многозначительно, и, подхватив свои вещи, махнула на прощание Айле и отбыла, успев, впрочем, услышать шепот мастера Воса:
- Открой-ка мне секрет ситского голокрона, кто у нее ходит в больших любовях?
***
В коридорах Храмины было пусто, что можно было списать на повальную занятость Джедаев во всякого рода миссиях по спасению галактики от глада, мора, брани и смерти, а можно было – на послеобеденный тихий час. Хотя, конечно, пройдись я где-нибудь в центральной части или ближе к классным комнатам малышей, я бы не преминула наткнуться на пару десятков знакомых лиц, морд и рож, каковые рожи точно так же не преминули бы спросить меня, а что, собственно, я так разоделась. Поэтому я шла боковым коридорам, внушая Силе, что я абсолютно не хочу с кем-нибудь встретиться.
- Здравствуй, Баррисс. Оригинальный у тебя костюм.
Я вздрогнула от неожиданности. С подоконника на меня с любопытством, если, разумеется, за проявление любопытства считать встопорщенную щетину маски, смотрела одна из тех рож, от чьего внимания я хотела бы скрыться.
- Наше вам почтение. Как мастер Мунди?
- Киадимундит, как обычно. К нему семейство приехало, восемь женщин и полдюжины ребятишек. Я так и не разобрался, кто из них чей. Он их в зоопарк повел. Воистину, самое место.
- Злой ты.
- Я не злой, я затра.. в смысле замученный. Силвн меня достала, то ли у нее проявление материнского инстинкта, то ли она в меня влюбилась.
- А ты?
- А что я? Я ей сказал, что я таскен, и что у нас личная привязанность проявляется в убиении в чью-то честь невинной зверушки, лучше всего крайт-дракона. И посоветовал мастеру Мунди сводить своих женщин в зоопарк.
- Там есть крайт-дракон?
- Там нет крайт-дракона. Зато там есть ранкор.
В последней фразе было столько надежды, что я не выдержала и засмеялась. Бедная Силвн.
- Ладно, мне пора.
- На твоем месте я бы изменил маршрут.
Зануда.
- Это почему?
- А потому как не далее, чем в паре поворотов отсюда стоит Совет Магистров в почти полном составе и обсуждает, кто же из падаванов по детской резвости умудрился сломать лифт, да так лихо, что он теперь мало того, что не ездит ни в какую сторону, так еще и говорит голосом Магистра Йоды, причем матерно.
Я судорожно начала рыться в своих вещах и обнаружила, что вот плащ-то я и оставила у Айлы.
- Ситх подери!
Таскенское чудо наконец изволило отлепиться от подоконника и протянуло мне свой плащ.
- Премного благодарна.
- Да уж. С тебя потом рассказ, с чего бы это вдруг ты решила изменить своим привычкам в одежде.
- А почему не сейчас?
- А сейчас ты мне все равно не расскажешь, да и слышатся уже громы небесные в виде поступи Магистров.
И действительно, мимо нас с очень решительным видом прошествовали члены Совета, а их короткие реплики не предвещали ничего хорошего неведомому пока еще шалуну.
Выпрямившись и провожая их взглядами, я спросила:
- Как ты думаешь, кто это был?
- Падаван К'Баота.
- Думаешь?
- Думаю. Больше некому. Оставь себе плащ, чтобы с достоинством ходить по Храмине, а не прятаться по углам, как вомпа-песчанка.
- Сам дурак, спасибо, до встречи.
До наших с Луминарой комнат я добралась без приключений.
***
Дни до Тапани пролетели в лихорадке приготовлений. Свечи, пряности, благовония, красивые подушки и голоизображение мириаланского заката во всю стену. К счастью, Луминара была занята с мастером Ну, так что почти не обращала на мое состояние внимания. Все мои попытки приготовить что-нибудь стоящее из еды пошли мелким прахом, кулинар из меня был аховый, но здесь выручила мастер Саа, направив меня в один ресторанчик, где готовили нечто абсолютно дивное и непередаваемое. Чтобы расплатиться за это дивное и непередаваемое пришлось залезть в мои неприкосновенные запасы кредитов, но я был твердо настроена отпраздновать Тапани так, чтобы потом было что вспомнить.
За полчаса до времени Ку я влезла в Айлино платье, сняла с головы платок, сделала себе самой большие глаза и для храбрости приняла на грудь бокал вина с Ботавуи не закусывая.
Хлопнула входная дверь, и звук шагов возвестил о том, что самое интересное только начинается. Мастер Андали (Лу-ми-на-ра, четыре слога, в четыре раздельных вдоха, четыре маленьких смерти) застыла у входа, а я безмолвно вожделела ее на фоне мириаланского заката, а потом, хоть и далеко не сразу, вспомнила о том, что мне сегодня предстоит сделать, и вышла ей навстречу, так, как учила Айла, маленькие шаги, руки скромно сложены, стук каблуков – тихая дробь мостиком межу мною и ней.
- О, падаван...
- Добрый вечер, Мастер. Не изволите ли отужинать в моей приятной компании?
Она оглядела меня с ног до головы, синие глаза, синие-синие, ни у кого таких нет, ни у хуманов, ни у тви-лекков, ни у мириаланцев, только у Луминары, синие, как кристаллы для лайтсаберов, глаза как озера на Алдераане – чистые, бездонные, безмятежные, утонуть в них, и не возвращаться никогда. Я помотала головой, отгоняя ненужные сейчас мысли о прекрасных глазах моего мастера, и стала дожидаться ее ответа. Она закончила осмотр и затем произнесла:
- Да, почту за честь.
Я указала ей жестом на диван, а сама умчалась за едой.
- Что мы празднуем?.. Нет, позволь мне, - Она отобрала у меня бутылку, ловко ее открыла, и багрово-темное вино заплескалось в бокалах.
- Ну как же, сегодня же Тапани, - я подождала, пока она не кивнет, полностью осознавая мои слова, - Должна же я устроить небольшой праздник для своего любимого Мастера.
В синих глазах заплясали золотистые искорки смеха, солнце на воде, драгоценный камень подо льдом, и она подняла бокал:
- Тогда за тебя, мой падаван.
- И за Вас, Учитель.
Вино с Агамара дивно легло на вино с Ботавуи, порождая всякого рода ощущения и желания, я опустила глаза, дабы скрыть это до поры до времени. Какие у нее руки – длинные пальцы, тонкая кожа, руки хилера – не воина, но кому, как не мне знать, как эти руки держат лайтсабер, как одним движением она может убить, как нежно она может дотронуться до моей щеки, как... опять я отвлекаюсь.
- Как прошел день, Мастер? Что слышно нового в нашей Силой спасаемой Храмине?
- На Мелиде-Даан опять беспорядки, Оппо Ранкисис рассорился вдрызг с Саессе Тиином, но на подробности Совет был скуп, Ади снова укатила на очередной модный курорт с господином Валорумом, все как обычно. Ах да, Джокаста проболталась, что Магистр Кот искал в ее драгоценных архивах что-то о брачных обычаях забраков, с чего бы это?
Я скорчила рожицу, свято храня чужой секрет, хотя какой это может быть секрет, если Аген вот уже с месяц ходит по Храму и весь аж светится от счастья и полноты жизни. Ну да ладно, может у забраков это действительно не приветствуется.
- И еще. Была сегодня у нас очередная экскурсия от Сената, с Лахарского что ли Сектора, ходили они, ходили, а потом считать их стали, а одного не хватает. Ну, все в панику, как же, пропал дипломат, скандалу – на весь Голонет, ищут чуть ли не с орбиты, сканерами уже во все стороны светят. А тут, вдалеке от описываемых событий идет себе тихонечко злой Магистр Винду, злой, поскольку похмельный, они вчера славно эдак наотмечались день рождения Депы, и видит чудо-чудное, диво-дивное – сидит рядом с нашим любимым лифтом некто на четвереньках задницей кверху, икает и трясется. Ну а Мейс Винду, когда похмельный, у него опознаватель свой-чужой работает плохо, вот он подкрадывается осторожно к тому, что на четвереньках, и ласково эдак спрашивает: "Эй, падаван, мидихлорианы твои так, чего это ты сидишь тут в небожественной позе, икаешь и трясешься?" А тот оглядывается на Винду, теряет на какое-то время дар речи, а потом, видно, вспоминает, что никакой он не падаван, а вовсе даже и уважаемый дипломат из Лахарского Сектора и говорит: "Там, ваш'сильность, Магистр Йода застрял. Я лифт пытался растрясти, а он оттуда мне, иди, мол, туда, куда Экзар Кан учеников своих посылал." А Мейс с похмелья забыл напрочь, что лифт-то уже неделю как гениально сломанный. Он стучится в кабину, а оттуда ему – мать-перемать, имел я твою Силу в тридцать три перегиба с четырьмя кандибобрами. Скандал в благородном семействе, ей-ей. А признаться, что это у нас в Храме ледорубы такие продвинутые неудобно, да и о том, что лифт сломан лучше тоже молчать, а то потом позора не оберешься, гуманитарную помощь еще начнут слать, а как же, мы - бедные Джедаи, лифт им починить не на что. Ну начал Мейс отбрехиваться, а тут как раз журналисты понабежали, те которые с экскурсией, в общем заголовки, чувствуется, будут те еще. Винду как окончательно отошел от празднования, да как вспомнил, что он журналистам говорил, кричать начал, что он этого падавана на мелкие кусочки порвет, в АгроКорпус нечего отсылать будет, но тут вышел Магистр Йода и произнес свою очередную эпохальную фразу: "Падавана юного наказать должны мы, да. Но насилие тут ни к чему будет. Ты, Мейс, когда его поймаешь, мне приведи, я его заставлю выучить "Книгу Силы" Одана Урра, и пусть неделю сидит в лифте и вместо гадости всякой произносит Силой нашептанные слова, да."
Я представила себе это наказание – выучить томину, которую редко кто в Храме до конца дочитывал, все больше пролистывали, и содрогнулась. Бедный К'Баот. Несчастный падаван.
Вечер и легкий треп шел своим чередом, за агамарским вином пошло маластарское, мириаланский закат полыхал на картине, а я все никак не могла найти нужных слов. Дурацкая затея. Но в конце ужина я ухватила бокал со столика и непринужденно уселась рядом с Луминарой, предложив какой-то тост, толком даже сама не поняв какой. Бокалы соприкоснулись с легким звоном, и ее губы остались влажными от вина. Она протянула руку и дотронулась до моих волос:
- Так странно, я и забыла, как ты выглядишь без головного убора. Очень красиво. Чудесный вечер, падаван. Что мне подарить тебе взамен?
- Поцелуй.
Сказала, и сама испугалась сказанного. А, Ситх подери, почему бы и нет. Я посмотрела в ее глаза для того, чтобы утонуть в синеве окончательно, и увидела там не отторжение, а едва заметное, чуть насмешливое одобрение. И потом она меня поцеловала.
Поцелуй был... волшебным. Наверняка в тот момент все мои щиты исчезли, открыв мои чувства и эмоции, но каааак же мне было на это наплевать. Ее поцелуй стоил всех тех минут, когда я думала, что никогда такого не будет, и отчаяние эхом Темной Стороны безмолвно таилось рядом, он стоил всего, что я готова была за него отдать и еще чего-нибудь сверху. Лу-ми-на-ра. Четыре слога, каждый на выдохе, четыре маленьких смерти, четыре смысла моей жизни, а Сила свивала их в один – синеглазый, теплый, такой знакомый. Луминара.
Она осторожно отстранилась, не убирая, впрочем, руки с моей щеки, я открыла глаза и прошептала:
- Мастер, я...
- Я знаю.
Кончики пальцев обвели мои татуировки, задержались у уголка губ и слегка скользнули вниз, к шее.
- Орден не одобряет таких отношений между учителем и падаваном, ты же знаешь.
- Знаю. Мне все равно.
- И потом, тебе не кажется, что ты еще слишком молода...
Я перебила ее, вот уж этот аргумент был обговорен до буковки, причем даже еще не нашим поколением:
- Как убивать, так я взрослая, а как на женщин засматриваться, так еще маленькая.
- Для меня, я хотела сказать. Я все же гожусь тебе в матери.
- В старшие сестры, - мое сердце пело, Сила тихо шептала мне, что все получится, я сменила позу и положила голову ей на плечо, - Да хоть в прабабки. Мне, опять же, все равно.
Она обняла меня за плечи.
- Ты очень самоуверенна. И нетерпелива. Могла бы хоть для приличия моим мнением поинтересоваться.
- А вы против?
Она рассмеялась:
- Против того, что за тобой ухаживает самое прелестное создание в Храме? Ты, кстати, настолько потрясла воображение Рыцаря Воса, что он даже подходил ко мне и спрашивал, кем ты занята.
- А вы что сказали?
- Сказала, как есть. Мной.
На понимание произнесенного ею ушло несколько секунд, затем я старфайтером взвилась из ее объятий.
- Чтооо????
- Мной. И возвращайся обратно.
Мне даже сказать было нечего. Луминара, видимо, поняла мое состояние, поскольку тихонько рассмеялась, а затем вновь меня поцеловала. Этот поцелуй был много лучше предыдущего.
Дальнейшее помнилось смутно. Мы сидели рядом и ее глаза казались разноцветными на фоне мириаланского заката. Я целовала ее пальцы, а она шептала мне на ухо что-то ласковое, и ее дыхание обжигало кожу. Потом было неспешное путешествие в сторону спальни, и ее одежда отмечала наш путь, на мне было слишком мало всего, чтобы на это стоило обращать внимание. Ее простыни пахли каким-то незнакомым растением, а она сама – соленым морем, самым соленым, которое я видела в своей жизни, солонее океанов Кореллии и безбрежных морей Мон Каламари был ее запах. А потом мы смеялись, когда я поняла, что, как и в бою, копирую ее движения, подстраиваюсь под нее, заимствую ее эмоции и умения, а она была много гибче меня, и сплетались руки в объятиях, и губы искали губы.
А потом мне казалось странным, что как это, вот она лежит рядом со мной, и моя голова у нее на плече, а за стенами этого никто не знает никто ничего не чувствует, как можно было не почувствовать, когда я не смогла сдержать криков, а на губе капля крови, прокусила и не заметила. Она поцелуями собрала всю боль с моих губ, и я заснула, успокоенная и счастливая, в ее объятиях.
***
- Вставай, соня. Это тебя.
- Ммм.
- Мне сказать Айле, что ты еще изволишь дрыхнуть?
- Айле? Нет, не надо, я сама скажу.
По пути из спальни я быстро поцеловала Луминару, она в ответ приобняла меня и отправилась в душ – не подслушивать.
- Ну? – голос Айлы был слишком оптимистичен для столь раннего утра.
- Ну что? – я еще не отошла от событий прошедшей ночи, а посему соображала весьма туго.
- Ну как все прошло?
- Что все? Аааа. Айла, я тебя обожаю. Просто обожаю и все.
- Значит, все получилось? – из-за плеча Айлы показалась таскенская маска вкупе, естественно, с содержимым, - Я же говорил, а ты не верила. Плати.
Айла скривилась, но послушно отдала несколько кредитов.
- Ах вы, гаморреанцы ситховы! Это что такое?
Они переглянулись.
- Тотализатор, - Айла ехидно улыбнулась, - Что, плотное общение с мастером Андали лишило тебя последних остатков сообразительности?
- Как вы могли?
- А запросто. Ставки, кстати, шли один к трем. Все верили в неприступность Андали. Так что не беспокойся за мой карман, мы сейчас денег насобираем.
- Негодяи. С вас бутылка.
- А как же, - вклинился достойный падаван мастера Мунди, - ладно, иди. Тебя там наверняка ждут.
***
Меня, действительно, ждали. Капли воды на ее коже смотрелись росой на листьях гибкого дерева, интересно, если сказать ей об этом, она будет смеяться?
- Мастер.
Она вместо ответа изогнула бровь и жестом указала на место рядом с собой. Избавиться от явно лишней в этой ситуации одежды и присоединиться было делом не минут, но секунд. А затем поцелуи и ласки окончательно истребили всяческое желание что-либо говорить.
- Мастер... Луминара!
- Да?
- Вы мне вчера не дали договорить, так что договариваю сегодня...
Она непонимающе на меня посмотрела, а я бросилась ей на шею и заорала что было сил:
- Мастер, я вас люблю!!!!
И ее смех был мне лучшим ответом.