Навание: The law of love, the law of hatred
Пейринг: Квай-Гон Джин/Оби-Ван Кеноби
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: мини
Предпреждение: писано строго по фильмам, то есть все - исключительно неканонные домыслы автора.
POV Оби-Вана
читать дальшеЛюбовь порождает ревность, ревность порождает ненависть, а ненависть – это чувство, которое должно быть недоступно джедаю. И с этим у меня, знаешь ли, никогда не было проблем, не потому что я не любил, а потому что я доверял.
Но нам никогда не говорили о том, что чья-то гибель может породить жажду собственной смерти. Об этом молчал ты, хотя, конечно же, как ты мог предположить, что уйдешь от меня вот так; ты не думал и о том, что твой ученик может оказаться столь слабым, чтобы не справиться с жизнью без твоего участия. Об этом молчали Магистры, это не было включено в стандартную программу обучения, вероятно, потому что джедаям не позволено привязываться к другим так, как я привязался к тебе.
Не ты один говорил – хотя ты замечал это чаще всех – что я создан для того, чтобы быть одним из лучших джедаев, чтобы быть Мастером. Ты говорил это, когда я сидел у тебя под боком после тренировки, еще совсем маленький, и полусознательно теребил косичку, думая, что это, должно быть, очень здорово – стать Мастером. Ты говорил это и тогда, когда я уже удерживал твой удар, и наши световые мечи сыпали вспышками от соприкосновений; говорил тогда, когда нас впервые отправили на совместное задание по защите представительства республики в какой-то торговой дыре – ты никогда не боялся говорить мне о том, что я лучший в твоих глазах. И все это было правдой, потому что я был рожден под законы джедаев, я не знал ни единого разногласия с собой и с уставом за все то время, что ты обучал меня, Квай-Гон.
И потому, когда на меня обрушилась ненависть, я не знал, что с ней делать.
- Его отпустить должен ты, падаван. Джедая смирение отличает.
Магистр Йода погладил мои виски, пристально глядя в глаза, и мне стало стыдно за слабость, которую он видел, как на ладони, иначе и быть не могло, за слабость, которую я не стремился скрыть. Живительные токи его Силы окружали меня, изумрудно-зеленые, чистые и осторожные; кажется, мне должно было стать легче, но я не чувствовал себя лучше, только хотелось вырваться и уйти от прикосновений Силы, которая прежде всегда давала мне покой. Каждая клетка моего тела, каждый виток энергии вокруг меня был похож на раздраженный оголенный нерв, оставшийся восприимчивым только к твоим касаниям.
Я не должен был говорить того, что мне хотелось сказать больше всего в тот момент: «Я не могу.»
- Что говорил твой Учитель тебе, Оби-Ван?
Благодаря тебе я научился различать цвета Силы. Мы заходили в Храм и перекидывались замечаниями о том, кто из нас каким цветом обладает, мы различали самые тонкие оттенки и вкладывали особый смысл в то, что видели; ты научил меня не узнавать, не чувствовать, а видеть обладателей Силы, мы с тобой знали, кто самый честный – светло-голубые потоки Силы, один из молодых учителей, он только отпустил волосы до плеч; кто самый смелый – рыжая энергия, падаван с темными глазами, еще только учившийся сдержанности; я видел, кто из нас самый верный, темно-синий, хотя я никогда не сомневался в том, что ты отдашь все за Орден, республику и за меня тоже.
Ты говорил, что мой цвет – песчаный и золотой, я, конечно, не мог проверить, потому что это было видно только со стороны, и это по-твоему означало, что я самый добрый из джедаев. Похвальные оценки всегда сыпались с твоей стороны, Квай-Гон, осторожные и мягкие, иногда слегка насмешливые – ты знал о моей серьезной спокойности, так что, само собой, мне ничего нельзя было говорить в лоб, иначе ни о чем другом я не смог бы потом думать.
И все это я рассказал Магистру Йоде, рассказал даже много больше, как будто я все еще видел тебя перед собой, как будто чувствовал твою Силу, привычно вплетающуюся в мою, поддерживающую, направляющую. Я рассказал даже то, что мы с тобой вывели только для самих себя – синий и золотой цвета отлично смотрятся вместе.
- Глубоко страдание твое будет, юный Оби-Ван Кеноби, приобрести на пути способен ты, но также и потерять . О правилах и основах джедаев помнить ты должен.
Жизнь – величайшая ценность для джедая, она есть Сила, охранять и беречь жизнь – главная задача Ордена. Ты не научил меня, Квай-Гон, как быть, если я перестал понимать ее значение.
Я не пытался уйти в сон или медитацию – там мне неизменно виделся ты, я растерял в один день всю способность к концентрации, все навыки управления мыслями и контроля Силы, и тогда мне казалось, что это – навсегда.
Жизнь – величайшая ценность, любовь ко всему живому; я хорошо знал законы, я был предан им, я дышал ими до тех пор, пока не потерял Учителя, до тех пор, пока не увидел, как эта так высоко ценимая нами жизнь улетучилась из его тела прямо на моих руках. Я не знал, что было дальше, за гранью жизни, что становилось с Силой, которая испарялась из крови умирающего, но я был уверен, что такая мощь, которой обладал ты, не могла уйти бесследно. Все мое тело – тогда я впервые понял, как велика память тела джедая, как много можно вложить в телесную оболочку и как много нашей жизни содержится в ней – было пронизано, пропитано отголосками твоей Силы, и это было мучительно, потому что этого было мало, так непривычно мало.
В те дни, когда я, закрывая глаза, ежесекундно видел тебя, то живым, полным сил и Силы, то в последние секунды, когда в твоих глазах ясно была видна агония мыслей, я тысячу раз предал основы Кодекса джедаев, я предавал его мысленно, но этого было достаточно, чтобы я встал на границу, которую не дозволено переходить.
Мне хотелось уйти вслед за тобой, Учитель. Потому что ты оставил меня слишком рано, ты вообще не должен был оставлять меня – так мне тогда казалось. Я мог бросить свою жизнь, ничуть ее не ценя, не желая ее продлевать, и я не мог больше любить жизнь вокруг себя, потому что она держала меня железной хваткой, а тебя так же безжалостно выбросила из своего течения. И, знай я наверняка, что смерть поможет соединить хотя бы наши Силы, я мог бы предать долг джедая, так близко к пропасти провел я те дни. Но может быть, Квай-Гон, ты не ошибся в своем ученике, может быть, ты просто знал, кто я; ты знал, что для твоего лучшего джедая желания никогда не окажутся важнее закона.
И ты поручил мне две самых ценных вещи, которые я любил всю свою жизнь, потому что они были переданы мне тобой – юный Энакин Скайуокер и память.
- Оби-Ван, мне нужно еще несколько минут, я не устал!
- Энергия бьет через край, Эни?
Я посмеивался над этим мальчиком всегда, а он всегда отвечал мне тем же, и нам было легко вместе, хотя я ни с кем не обретал большей легкости и большего покоя, нежели с тобой.
Скайуокер был уже юношей, когда я вдруг впервые сравнил его с самим собой и после уже не мог отделаться от впечатления, что я встал на твое место, а Энакин – это отражение меня, данное мне и затем, чтобы я мог увидеть себя со стороны, твоими глазами, хотя, конечно, такая возможность оказалась бы куда как более к месту на десяток лет пораньше.
Золотистые, коротко остриженные волосы, делавшие его похожим на мальчишку, сбрасывавшие одним махом пару-тройку лет с его внешности, падаванская косичка, стремительные движения, внимательный взгляд – я был на порядок спокойнее в его годы и, вероятно, несколько менее красив, хотя и в этом отношении ты успел мне присудить звание «самого». Иногда я сомневался в том, что ты видел во мне хотя бы один серьезный недостаток, и, хотя такие недостатки имели место в моем характере, ты предпочел обращать их в достоинства и научил этому мастерству меня. В конце концов, несмотря на то, что в технике я остался недоучкой, ты отдал мне все, что было по-настоящему важно, так что иногда я думал о том, что ты все же просчитывал все возможные варианты развития событий, и внезапная смерть не просто допускалась, но и предполагалась, и была одним из основных сценариев, которых ты ожидал.
Я смотрю на Энакина, а вижу неизменно себя. И вижу, каким глупым я был, когда старался понравиться тебе, Квай-Гон Джин, потому что ты насквозь меня видел и потакал единственной моей слабости, которую я проявлял при тебе – и этой слабостью был ты сам. Я прекрасно помню и вряд ли забуду когда-нибудь, как ты приобнимал меня за плечи, когда я присаживался рядом с тобой после тренировки, как ты легко отдавал мне свой световой меч, когда я загорался желанием орудовать им, как ты ходил со мной по всему Храму, наедине раскрывая секреты Силы, которые, может быть, не каждый падаван мог услышать от своего Учителя…
Любовь порождает ревность, а ревность порождает ненависть. Одним из самых счастливых воспоминаний времен ученичества для меня оставалось то, что ты не давал ни единого повода для ревности. Учитель и ученик – мы были таким чистым единым целым, которое не могло, не должно было разрушиться. И тем меньшим препятствием между нами иногда казалась мне смерть; но у меня были долги, которые были важнее всего, потому что джедай всегда должен Жизни.
Я носился с одного края Вселенной на другой, пилотировал самые разные корабли, я выправил свою технику обращения с мечом, я много защищал и мало убивал – ты мог бы мной гордиться, как и всегда. Я часто думал о том, как должен теперь выглядеть со стороны цвет моей Силы, которую ты когда-то называл золотой, и всегда приходил к выводу, что под всеми известными мне солнцами он уже выцвел до бежевого песчаного, который не смотрелся бы рядом с темным глубоким синим.
По ночам, где бы я ни был, меня окутывало смутно знакомое ощущение, легкая вибрация энергетических оболочек, почти незаметное вплетение теплых сильных токов Силы в мою, так я привык думать о тебе по вечерам, медитируя, вспоминая и воссоздавая в себе каждую грань тебя, что я перестал различать те моменты, когда я нарочно вызывал в себе чувство твоей Силы, а когда оно приходило само собой, независимо от места, независимо от обстоятельств, как будто ты перепоручил ее мне или сам сопровождал меня тогда, когда мне грозила большая опасность или большая усталость.
Я думал о том, что смерть – не такая уж большая преграда между нами, но уже гораздо реже, чем прежде, потому что мне стало ясно, что в борьбе между чувством долга и чувством тебя все с большим выигрышем побеждал долг.
Уважение и служение Ордену – лучшее выражение благодарности; Квай-Гон, твой лучший падаван наконец стал твоим лучшим джедаем.
- Квай-Гон?!
Магистр Йода смотрит на меня внимательно, и я снова, как пару десятилетий назад, чувствую себя абсолютно лишенным тайн под его взглядом.
- С ним научу тебя контактировать.
Наконец, в один момент, вокруг меня крепнут с прочностью канатов тугие вязи чужой Силы, и у меня начинает колотить в висках и неконтролируемо единожды вздрагивают руки, хотя я уже давно не мальчишка, и каждая реакция тела должна находиться у меня в подчинении, но оно, прошитое насквозь твоими силовыми полями, тянется навстречу сгустившимся вокруг токам так жадно, что я прикрываю глаза и сжимаю зубы, всеми силами сознания удерживая себя на месте, повторяя про себя только одно: только бы не сорваться на Татуин сию минуту, только бы… Но Магистр Йода хлопает в ладонью по столу, и Сила вокруг меня мгновенно ослабевает, отпуская немного, не до конца, и я живо представляю себе твою легкую усмешку; ты, Квай-Гон, никогда меня не отпускал до конца, чтобы я со своей серьезностью не натворил глупостей.
- Что ты обретешь, говорил я тебе, юный Мастер.
Мне до смешного ясно кажется, что я опять стал падаваном с косичкой за ухом, которую ты часто гладил пальцами, касаясь моей шеи, и мне хочется, чтобы ты в эту самую минуту вошел в зал, и я мог бы подлететь к тебе, сбив по пути что-нибудь хрупкое, как раньше тоже бывало – ты всегда спасал посуду и предметы мебели в последний момент. Но я знаю, что теперь придется немного подождать, в конце концов, по сравнению с теми годами, которые уже успели пройти, до Татуина – рукой подать.
- Магистр, я чуть было не потерял…
- В тебе не ошибся Учитель твой.
В моем сердце было столько всего того, что не положено переживать джедаю, что я тоже смогу научить тебя, Квай-Гон, таким вещам, как смирение – преданное и спокойное, но не отдавшее забвению ни одной минуты, которую мы были вместе – любви к жизни несмотря ни на что, через беспросветное отчаяние, и любви ко мне, потому что стольких запретных чувств одно слабое падаванское сердце не выдержит еще дольше, чем уже выдерживало прежде, тем более, теперь это уже ни к чему. Ты всегда говорил, что больше учишься у меня, нежели учишь, так теперь твой ученик покажет тебе главный закон джедаев – закон любви и ненависти, который через тебя я постиг в совершенстве, и ты снова, как прежде, сможешь мной гордиться.
- Нетерпение вижу твое, Оби-Ван, сегодня в путь отправишься.
Магистр Йода касается своей маленькой рукой моей руки, и его зеленая Сила осторожно скользит внутрь меня, успокаивая, сдерживая, наконец-то обнимая усталые, вытрепанные чужими прикосновениями нервы, и у меня появляется острое ощущение того, что все повторяется, что круг замкнулся, и все встало на свои места. Что же ты значишь для меня, Учитель, что без тебя я почти двадцать лет не знал, что значит быть в покое? Но теперь я уже весь в прошлом – или будущем, сейчас они неразделимы – и мне кажется, что, когда мы увидимся, вокруг нас точно что-нибудь разлетится на куски само собой.
Потому что, когда на меня обрушивается счастье, я не знаю, что с ним делать.
Пейринг: Квай-Гон Джин/Оби-Ван Кеноби
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: мини
Предпреждение: писано строго по фильмам, то есть все - исключительно неканонные домыслы автора.
POV Оби-Вана
читать дальшеЛюбовь порождает ревность, ревность порождает ненависть, а ненависть – это чувство, которое должно быть недоступно джедаю. И с этим у меня, знаешь ли, никогда не было проблем, не потому что я не любил, а потому что я доверял.
Но нам никогда не говорили о том, что чья-то гибель может породить жажду собственной смерти. Об этом молчал ты, хотя, конечно же, как ты мог предположить, что уйдешь от меня вот так; ты не думал и о том, что твой ученик может оказаться столь слабым, чтобы не справиться с жизнью без твоего участия. Об этом молчали Магистры, это не было включено в стандартную программу обучения, вероятно, потому что джедаям не позволено привязываться к другим так, как я привязался к тебе.
Не ты один говорил – хотя ты замечал это чаще всех – что я создан для того, чтобы быть одним из лучших джедаев, чтобы быть Мастером. Ты говорил это, когда я сидел у тебя под боком после тренировки, еще совсем маленький, и полусознательно теребил косичку, думая, что это, должно быть, очень здорово – стать Мастером. Ты говорил это и тогда, когда я уже удерживал твой удар, и наши световые мечи сыпали вспышками от соприкосновений; говорил тогда, когда нас впервые отправили на совместное задание по защите представительства республики в какой-то торговой дыре – ты никогда не боялся говорить мне о том, что я лучший в твоих глазах. И все это было правдой, потому что я был рожден под законы джедаев, я не знал ни единого разногласия с собой и с уставом за все то время, что ты обучал меня, Квай-Гон.
И потому, когда на меня обрушилась ненависть, я не знал, что с ней делать.
- Его отпустить должен ты, падаван. Джедая смирение отличает.
Магистр Йода погладил мои виски, пристально глядя в глаза, и мне стало стыдно за слабость, которую он видел, как на ладони, иначе и быть не могло, за слабость, которую я не стремился скрыть. Живительные токи его Силы окружали меня, изумрудно-зеленые, чистые и осторожные; кажется, мне должно было стать легче, но я не чувствовал себя лучше, только хотелось вырваться и уйти от прикосновений Силы, которая прежде всегда давала мне покой. Каждая клетка моего тела, каждый виток энергии вокруг меня был похож на раздраженный оголенный нерв, оставшийся восприимчивым только к твоим касаниям.
Я не должен был говорить того, что мне хотелось сказать больше всего в тот момент: «Я не могу.»
- Что говорил твой Учитель тебе, Оби-Ван?
Благодаря тебе я научился различать цвета Силы. Мы заходили в Храм и перекидывались замечаниями о том, кто из нас каким цветом обладает, мы различали самые тонкие оттенки и вкладывали особый смысл в то, что видели; ты научил меня не узнавать, не чувствовать, а видеть обладателей Силы, мы с тобой знали, кто самый честный – светло-голубые потоки Силы, один из молодых учителей, он только отпустил волосы до плеч; кто самый смелый – рыжая энергия, падаван с темными глазами, еще только учившийся сдержанности; я видел, кто из нас самый верный, темно-синий, хотя я никогда не сомневался в том, что ты отдашь все за Орден, республику и за меня тоже.
Ты говорил, что мой цвет – песчаный и золотой, я, конечно, не мог проверить, потому что это было видно только со стороны, и это по-твоему означало, что я самый добрый из джедаев. Похвальные оценки всегда сыпались с твоей стороны, Квай-Гон, осторожные и мягкие, иногда слегка насмешливые – ты знал о моей серьезной спокойности, так что, само собой, мне ничего нельзя было говорить в лоб, иначе ни о чем другом я не смог бы потом думать.
И все это я рассказал Магистру Йоде, рассказал даже много больше, как будто я все еще видел тебя перед собой, как будто чувствовал твою Силу, привычно вплетающуюся в мою, поддерживающую, направляющую. Я рассказал даже то, что мы с тобой вывели только для самих себя – синий и золотой цвета отлично смотрятся вместе.
- Глубоко страдание твое будет, юный Оби-Ван Кеноби, приобрести на пути способен ты, но также и потерять . О правилах и основах джедаев помнить ты должен.
Жизнь – величайшая ценность для джедая, она есть Сила, охранять и беречь жизнь – главная задача Ордена. Ты не научил меня, Квай-Гон, как быть, если я перестал понимать ее значение.
Я не пытался уйти в сон или медитацию – там мне неизменно виделся ты, я растерял в один день всю способность к концентрации, все навыки управления мыслями и контроля Силы, и тогда мне казалось, что это – навсегда.
Жизнь – величайшая ценность, любовь ко всему живому; я хорошо знал законы, я был предан им, я дышал ими до тех пор, пока не потерял Учителя, до тех пор, пока не увидел, как эта так высоко ценимая нами жизнь улетучилась из его тела прямо на моих руках. Я не знал, что было дальше, за гранью жизни, что становилось с Силой, которая испарялась из крови умирающего, но я был уверен, что такая мощь, которой обладал ты, не могла уйти бесследно. Все мое тело – тогда я впервые понял, как велика память тела джедая, как много можно вложить в телесную оболочку и как много нашей жизни содержится в ней – было пронизано, пропитано отголосками твоей Силы, и это было мучительно, потому что этого было мало, так непривычно мало.
В те дни, когда я, закрывая глаза, ежесекундно видел тебя, то живым, полным сил и Силы, то в последние секунды, когда в твоих глазах ясно была видна агония мыслей, я тысячу раз предал основы Кодекса джедаев, я предавал его мысленно, но этого было достаточно, чтобы я встал на границу, которую не дозволено переходить.
Мне хотелось уйти вслед за тобой, Учитель. Потому что ты оставил меня слишком рано, ты вообще не должен был оставлять меня – так мне тогда казалось. Я мог бросить свою жизнь, ничуть ее не ценя, не желая ее продлевать, и я не мог больше любить жизнь вокруг себя, потому что она держала меня железной хваткой, а тебя так же безжалостно выбросила из своего течения. И, знай я наверняка, что смерть поможет соединить хотя бы наши Силы, я мог бы предать долг джедая, так близко к пропасти провел я те дни. Но может быть, Квай-Гон, ты не ошибся в своем ученике, может быть, ты просто знал, кто я; ты знал, что для твоего лучшего джедая желания никогда не окажутся важнее закона.
И ты поручил мне две самых ценных вещи, которые я любил всю свою жизнь, потому что они были переданы мне тобой – юный Энакин Скайуокер и память.
- Оби-Ван, мне нужно еще несколько минут, я не устал!
- Энергия бьет через край, Эни?
Я посмеивался над этим мальчиком всегда, а он всегда отвечал мне тем же, и нам было легко вместе, хотя я ни с кем не обретал большей легкости и большего покоя, нежели с тобой.
Скайуокер был уже юношей, когда я вдруг впервые сравнил его с самим собой и после уже не мог отделаться от впечатления, что я встал на твое место, а Энакин – это отражение меня, данное мне и затем, чтобы я мог увидеть себя со стороны, твоими глазами, хотя, конечно, такая возможность оказалась бы куда как более к месту на десяток лет пораньше.
Золотистые, коротко остриженные волосы, делавшие его похожим на мальчишку, сбрасывавшие одним махом пару-тройку лет с его внешности, падаванская косичка, стремительные движения, внимательный взгляд – я был на порядок спокойнее в его годы и, вероятно, несколько менее красив, хотя и в этом отношении ты успел мне присудить звание «самого». Иногда я сомневался в том, что ты видел во мне хотя бы один серьезный недостаток, и, хотя такие недостатки имели место в моем характере, ты предпочел обращать их в достоинства и научил этому мастерству меня. В конце концов, несмотря на то, что в технике я остался недоучкой, ты отдал мне все, что было по-настоящему важно, так что иногда я думал о том, что ты все же просчитывал все возможные варианты развития событий, и внезапная смерть не просто допускалась, но и предполагалась, и была одним из основных сценариев, которых ты ожидал.
Я смотрю на Энакина, а вижу неизменно себя. И вижу, каким глупым я был, когда старался понравиться тебе, Квай-Гон Джин, потому что ты насквозь меня видел и потакал единственной моей слабости, которую я проявлял при тебе – и этой слабостью был ты сам. Я прекрасно помню и вряд ли забуду когда-нибудь, как ты приобнимал меня за плечи, когда я присаживался рядом с тобой после тренировки, как ты легко отдавал мне свой световой меч, когда я загорался желанием орудовать им, как ты ходил со мной по всему Храму, наедине раскрывая секреты Силы, которые, может быть, не каждый падаван мог услышать от своего Учителя…
Любовь порождает ревность, а ревность порождает ненависть. Одним из самых счастливых воспоминаний времен ученичества для меня оставалось то, что ты не давал ни единого повода для ревности. Учитель и ученик – мы были таким чистым единым целым, которое не могло, не должно было разрушиться. И тем меньшим препятствием между нами иногда казалась мне смерть; но у меня были долги, которые были важнее всего, потому что джедай всегда должен Жизни.
Я носился с одного края Вселенной на другой, пилотировал самые разные корабли, я выправил свою технику обращения с мечом, я много защищал и мало убивал – ты мог бы мной гордиться, как и всегда. Я часто думал о том, как должен теперь выглядеть со стороны цвет моей Силы, которую ты когда-то называл золотой, и всегда приходил к выводу, что под всеми известными мне солнцами он уже выцвел до бежевого песчаного, который не смотрелся бы рядом с темным глубоким синим.
По ночам, где бы я ни был, меня окутывало смутно знакомое ощущение, легкая вибрация энергетических оболочек, почти незаметное вплетение теплых сильных токов Силы в мою, так я привык думать о тебе по вечерам, медитируя, вспоминая и воссоздавая в себе каждую грань тебя, что я перестал различать те моменты, когда я нарочно вызывал в себе чувство твоей Силы, а когда оно приходило само собой, независимо от места, независимо от обстоятельств, как будто ты перепоручил ее мне или сам сопровождал меня тогда, когда мне грозила большая опасность или большая усталость.
Я думал о том, что смерть – не такая уж большая преграда между нами, но уже гораздо реже, чем прежде, потому что мне стало ясно, что в борьбе между чувством долга и чувством тебя все с большим выигрышем побеждал долг.
Уважение и служение Ордену – лучшее выражение благодарности; Квай-Гон, твой лучший падаван наконец стал твоим лучшим джедаем.
- Квай-Гон?!
Магистр Йода смотрит на меня внимательно, и я снова, как пару десятилетий назад, чувствую себя абсолютно лишенным тайн под его взглядом.
- С ним научу тебя контактировать.
Наконец, в один момент, вокруг меня крепнут с прочностью канатов тугие вязи чужой Силы, и у меня начинает колотить в висках и неконтролируемо единожды вздрагивают руки, хотя я уже давно не мальчишка, и каждая реакция тела должна находиться у меня в подчинении, но оно, прошитое насквозь твоими силовыми полями, тянется навстречу сгустившимся вокруг токам так жадно, что я прикрываю глаза и сжимаю зубы, всеми силами сознания удерживая себя на месте, повторяя про себя только одно: только бы не сорваться на Татуин сию минуту, только бы… Но Магистр Йода хлопает в ладонью по столу, и Сила вокруг меня мгновенно ослабевает, отпуская немного, не до конца, и я живо представляю себе твою легкую усмешку; ты, Квай-Гон, никогда меня не отпускал до конца, чтобы я со своей серьезностью не натворил глупостей.
- Что ты обретешь, говорил я тебе, юный Мастер.
Мне до смешного ясно кажется, что я опять стал падаваном с косичкой за ухом, которую ты часто гладил пальцами, касаясь моей шеи, и мне хочется, чтобы ты в эту самую минуту вошел в зал, и я мог бы подлететь к тебе, сбив по пути что-нибудь хрупкое, как раньше тоже бывало – ты всегда спасал посуду и предметы мебели в последний момент. Но я знаю, что теперь придется немного подождать, в конце концов, по сравнению с теми годами, которые уже успели пройти, до Татуина – рукой подать.
- Магистр, я чуть было не потерял…
- В тебе не ошибся Учитель твой.
В моем сердце было столько всего того, что не положено переживать джедаю, что я тоже смогу научить тебя, Квай-Гон, таким вещам, как смирение – преданное и спокойное, но не отдавшее забвению ни одной минуты, которую мы были вместе – любви к жизни несмотря ни на что, через беспросветное отчаяние, и любви ко мне, потому что стольких запретных чувств одно слабое падаванское сердце не выдержит еще дольше, чем уже выдерживало прежде, тем более, теперь это уже ни к чему. Ты всегда говорил, что больше учишься у меня, нежели учишь, так теперь твой ученик покажет тебе главный закон джедаев – закон любви и ненависти, который через тебя я постиг в совершенстве, и ты снова, как прежде, сможешь мной гордиться.
- Нетерпение вижу твое, Оби-Ван, сегодня в путь отправишься.
Магистр Йода касается своей маленькой рукой моей руки, и его зеленая Сила осторожно скользит внутрь меня, успокаивая, сдерживая, наконец-то обнимая усталые, вытрепанные чужими прикосновениями нервы, и у меня появляется острое ощущение того, что все повторяется, что круг замкнулся, и все встало на свои места. Что же ты значишь для меня, Учитель, что без тебя я почти двадцать лет не знал, что значит быть в покое? Но теперь я уже весь в прошлом – или будущем, сейчас они неразделимы – и мне кажется, что, когда мы увидимся, вокруг нас точно что-нибудь разлетится на куски само собой.
Потому что, когда на меня обрушивается счастье, я не знаю, что с ним делать.
-
-
26.04.2011 в 08:40-
-
26.04.2011 в 08:42Офигенно окончено
-
-
26.04.2011 в 10:24-
-
26.04.2011 в 15:46спасибо, а то я уж волновался - не чересчур ли пафосно? 8О
Эссель
*Arven;*
рад, благодарю.)
-
-
26.04.2011 в 17:51-
-
26.04.2011 в 17:53-
-
26.04.2011 в 17:54-
-
26.04.2011 в 21:26Жаль, что на русском о них так мало написано, никак не перестану расстраиваться... Поэтому огромное вам спасибо, дражайший автор! ))
И думается, что пафоса в самый раз, зря волновались)
-
-
04.11.2011 в 21:45-
-
30.03.2012 в 15:07-
-
10.01.2016 в 16:07Пафоса в самый раз, прям всего в самый раз! Прекрасна работа!